«Другой»: Рецензия Киноафиши
«Другой»: Рецензия Киноафиши
9 июля 2025 22:07
Мрачный хоррор о подавленных воспоминаниях с Ольгой Куриленко в главной роли.
После смерти матери, с которой она практически не общалась, Элис (Ольга Куриленко) возвращается в дом детства, где чувствует присутствие кого-то постороннего. Более того, дом напичкан камерами, неустанно наблюдающими за героиней, а в окрестных лесах бродит незнакомец в маске, который предостерегает Элис от кого-то, кому нельзя показывать лицо.
Фильмография режиссера «Другого» Давида Моро достаточно разнообразна. В 2006 году он дебютировал с основанным на румынской городской легенде хоррором «Они», а в 2008 снял ремейк нашумевшего гонконгского фильма «Глаз». Затем последовал длительный период жанровых экспериментов, в котором нашлось место и приключенческому фильму для всей семьи «Король-львенок», и ромкому «Притворись моим парнем», и даже апокалиптической фантастике «Одни». К хоррорам Моро вернулся только в 2024 году, представив зрителям экспериментальный фильм «Одержимые», снятый одним дублем.
«Другой» начинается со сцены, которая вызывает стойкие ассоциации с культовой «Ведьмой из Блэр»: таинственный незнакомец в маске ищет в лесу загадочного убийцу пропавшего ребенка, записывая все происходящее на камеру. Затем действие переносится в дом матери Элис, где она в зловещем кровавом свете сработавшей сигнализации подвергается жестокому нападению. Что связывает паренька из леса, Элис и нападающего, мы узнаем гораздо позже.
Лейтмотив фильма — травматичные детско-родительские отношения. Элис категорически не хочет детей, и незапланированная беременность становится для нее катастрофой. Что послужило причиной такого резкого неприятия материнства, раскрывается довольно скоро. В родном доме Элис находит старые видеозаписи, на которых мать, одержимая идеей вылепить из дочери «королеву красоты», унижает ее за лишние килограммы и заставляет без конца повторять: «Я красивая» (впрочем, самую страшную часть видеозаписи мы вместе с Элис увидим только ближе к концу фильма). Подчеркивает эту тему и непереводимая игра слов, заложенная в названии (в какой-то момент Элис прочитает O.T.H.E.R как mother).
Видеозапись становится своеобразным проводником между сознанием и подсознанием Элис. Разговаривая со своим парнем Чарли о смерти матери, девушка как будто и сама не помнит толком, почему прекратила с ней общение. О существовании зловещего нечто, обитающего в доме, Элис тоже вспомнит далеко не сразу.
Несмотря на что в фильме довольно много классических приемов хорроров (зловещая музыка, гнетущая тишина в самый напряженный момент, непонятные шорохи и скрипы), «Другой» вызывает не столько страх, сколько тревогу и дискомфорт. Элис, словно в ловушке, мечется в собственном доме, который должен был стать убежищем, а обернулся ночным кошмаром.
«Другой» органично вписывается в череду постхорроров, исследующих темы травмы и абьюза. Мотив подавленных воспоминаний роднит его с недавним «Собирателем душ», а образ «проклятого дома», хранящего семейные тайны — с «Шепотами мертвого дома». Много общего у фильма и с другой картиной с Ольгой Куриленко — «Комнатой желаний», где ее героиня также, находясь в изоляции, переживала ужасы грядущего (и текущего) материнства. Но, пожалуй, больше всего параллелей у «Другого» с «Варваром» — не столько из-за сюжета (нечто зловещее, скрывающееся в доме), сколько из-за образа «страшной» матери.
Моро щедро рассыпает по всему фильму детали, которые обретают смысл лишь в финале: куртка школьного бойфренда, дневник с записями о свиданиях, корона «королевы красоты», треснутый экран, раскалывающий изображение на части подобно тому, как трагическое событие в прошлом Элис раскололо ее саму. Однако режиссер оставляет зрителя без четких ответов. Мы узнаем правду о прошлом героини, но ее будущее остается под вопросом. Ведь финал фильма — это не точка, а лишь запятая. Элис вспомнила то, что ее память услужливо скрыла, но как с этим жить дальше (и вообще возможно ли), остается непонятным.
«Другой» — это тревожное путешествие в глубины подавленной памяти, где самое страшное — не монстры, а болезненная правда, слишком жуткая, чтобы ее принять.
Арина Виногородская